Персональні дані в період пандемії: де межа свободи влади

Борьба с пандемией COVID-19 разделила мир на два лагеря.

К первому можно отнести Украину вместе с другими странами, которые ввели жесткий карантин и ограничили свободу передвижения граждан, тем самым поставив экономику на паузу.

Ко второму – государства, которые пошли по пути выявления заболевших и тех, кто с ними контактировал, при помощи анализа персональных данных граждан.

Кто, как и с каким результатом это делает в мире? И есть ли в Украине законодательные инструменты, которые позволяют собирать и использовать персональные данные украинцев с целью сдержать эпидемию?

Как это сделали в Южной Корее

Южная Корея – яркий пример того, как можно сдержать падение экономики и распространение вируса, используя информационные технологии в работе с персональными данными граждан.

Число инфицированных в стране возросло от нескольких десятков до нескольких тысяч, достигнув пика в конце февраля.

Но уже к концу марта статистика показала резкое падение количества новых случаев.

Власти изолировали пациентов, отслеживали, тестировали тех, кто был в зоне контактов с ними, и принимали адекватные меры в каждом конкретном случае.  Кроме того, Южная Корея приняла законы, позволяющие собирать и публиковать информацию о передвижениях заболевших, исключая возможность их персональной идентификации.

 Для этого шли в ход записи камер наблюдения, истории платежей банковскими картами, данные GPS автомобилей и мобильных устройств.

Как смартфон следит за вами

Когда ПЦР-тест пациента оказывался положительным, жителям района приходили SMS с информацией о возрасте и поле инфицированного, а также подробный отчет о его поездках – виды транспорта, координаты маршрутов, посещенные публичные места и даже то, был ли человек в маске.

Также в Южной Корее разработали веб-сайты и приложения для смартфонов по сбору и отображению подобных данных.

Ежедневная проверка таких веб-сайтов стала обычной частью жизни корейцев.

Более того, инфицированных, находящихся на самоизоляции, обязали использовать спецприложение, которое собирает и мгновенно передает данные о локации пользователя в контролирующие органы в случае нарушения режима изоляции.

Как это сделали в Китае

Китай погасил первую вспышку в провинции Хубэй жестким карантином и ценой паралича экономики, которая сейчас постепенно начинает возвращаться к жизни. Для этого китайскому правительству пришлось заказать техгиганту Alibaba разработку специального приложения для мониторинга заболевших и их контактов.

Считается, что китайские службы безопасности использовали мониторинговые технологии задолго до пандемии COVID-19.

К примеру, в одной из западных провинций данные, полученные со смартфонов и камер распознавания лиц, используются для идентификации людей, которых власти считают угрозой для безопасности.

Сейчас эта технология стала основой для приложения по цифровому мониторингу инфицированных.

Как дела в Украине

В Украине заявления ответственных лиц основаны на крайностях – от ввода режима ЧП со всеми вытекающими для экономики и граждан последствиями, до идеи собирать и распространять персональные данные больных и инфицированных по примеру Южной Кореи.

Например, представители властей уже озвучили такие заявления:

Заявление №1: для контроля за соблюдением условий карантина украинские власти обратятся к мобильным операторам и банкам за предоставлением информации о локации пользователей и их банковских операциях.

Согласно действующим законам, мобильные операторы и банки могут передать органам власти наши персональные данные без нашего ведома и согласия, но только в случае, если речь идет о необходимости проведения следственных действий в рамках уже открытого уголовного производства.

Логично предположить, что для этого как минимум должны иметь место:

– факт правонарушения

– открыто уголовное производство по этому факту

– подозрение о причастности отслеживаемого абонента (ов),то есть любого из нас, к совершенному уголовному правонарушению.

Даже если считать правонарушением факт несоблюдения режима карантина, то согласно действующему законодательству, для большинства из нас это будет являться административным, а не уголовным правонарушением (ст. 44-3 Кодекса об административных правонарушениях).

Уголовная ответственность предусмотрена только для тех, в чьи служебные или профессиональные обязанности входит необходимость соблюдать условия карантина (например, для рестораторов).

Заявление №2: Минцифра запускает мобильное приложение для контроля за соблюдением карантина или самоизоляции.

Действительно, при загрузке приложений подписчики соглашаются с условиями их использования, но такой сценарий предполагает добровольное желание абонента на использование приложений.

И здесь появляются вопросы. Например, каким образом при отсутствии инициативы со стороны абонента использование такого приложения может стать обязательным? Законов, которые обязали бы граждан его установить и использовать, в Украине нет. Как быть с той частью населения, у которой, в принципе, нет смартфона?

Поэтому остаётся только призвать владельцев смартфонов добровольно использовать такое приложение, уповая на их адекватность при оценке рисков.

Заявление №3: один из украинских мобильной связи предложил Минцифре предоставлять данные о локации пользователей для разработки приложения.

Ситуация повторяется: без согласия абонента персональные данные можно передавать только в рамках уголовного производства.

Плюс к этому, их можно передавать только строго оговоренным законом респондентам: органам досудебного расследования, прокуратуры, либо судебным органам. Минцифра, как видим, не входит в этот список.

Более того, заявление №3 в случае его реализации является для такого мобильного оператора ещё и потенциально уголовно наказуемым правонарушением (ст.182 Криминального кодекса Украины).

К борьбе с пандемией Украине нужно подходить взвешенно, чтобы одновременно решить две задачи – противостоять распространению вируса и предотвратить коллапс экономики.

Не менее важно не допустить нарушения закрепленных в Конституции гражданских прав украинцев.

В нынешних условиях выход в том, чтобы в краткие сроки доработать законодательство, которое оказалось не готово к вызовам COVID-19.