Колишній голова правління банку "Форум" Ярослав Колесник - один із найбільш досвідчених і обізнаних банкірів в країні. Він багато років керував банком "Форум", який колись входив до групи найбільших фінустанов.

Довгий час банк належав мільярдерові Леоніду Юрушеву, дуже непублічному і впливовому бізнесмену. "Народився в татарської сім'ї в Донецьку. В молодості був соратником колишнього президента футбольного клубу "Шахтар" Ахата Брагіна, був близько знайомий з оточенням Віктора Януковича" - так говорить про Юрушева Вікіпедія. А ще про це бізнесмена кажуть, що він є "учителем Ріната Ахметова", і все ще користується у найбагатшої людини країни незаперечним авторитетом.

Юрушев, безумовно, мав потребу в банку, який обслуговував би операції його групи підприємств. Тому ще в 1994 році він заснував невелику за розмірами установу. У міру зростання у неї з'явилася інша функція, характерна для банків, що входять у великі ФПГ - "пилососити" ринок депозитів населення, щоб кредитувати споріднені підприємства. Так завжди було, і так відбувається досі.

А з 2005 року в Україні розпочався бум продажів банків зарубіжним фінансовим групам. Першим "з молотка" пішов "Аваль". Однією з останніх гучних угод став продаж 60% "Форуму" німецьким Commerzbank Auslandsbanken Holding за $ 600 млн.

За нашою інформацією, однією з умов продажу банку було те, що Юрушев забере з "Форуму" кредити, видані на його компанії. У тому числі, це стосувалося так званих "висяків" - свідомо безповоротних кредитів, через які власники завжди виводили гроші зі своїх банків. Крім того, німці хотіли заощадити на викупі решти 40% банку, а Юрушев - навпаки, хотів продати їх за максимальною ціною. В результаті, виник довгий конфлікт, який проте майже не виходив назовні.

У підсумку, свої кредити Юрушев забрав, а акції, що залишилися, продав за гідною ціною. Якщо оцінювати в цілому, всі 100% акцій банку Юрушев продав німцям майже за $1 млрд.

За словами Колесника, він готував банк до продажу - розвивав роздріб і налагоджував контакти з іноземними інвесторами. А ще ходили наполегливі чутки, що в тому конфлікті він прийняв сторону Commerzbank, за що і зберіг за собою позицію голови правління ще на кілька років. Ми ще припускаємо, що саме він став посередником, що уладнав конфлікт між старими та новими акціонерами. Правда, сам він все це заперечує.

Зараз Колесник вже не очолює "Форум". Замість нього призначений Вадим Березовик.

Відносини Колесника з новими акціонерами не склалися. З початку кризи німці зазнають величезних збитків і гарячково згортають бізнес. Їхня напруга така велика, що Commerzbank називають першим, коли заходить мова про іноземців, що бажають позбутися від банку в Україну.

За твердженням Колесника, нові акціонери так і не змогли адаптуватися до українських реалій, непередбачуваності вітчизняного ринку і тотальної корупції на всіх рівнях влади. З розмови з банкіром створюється враження, що майбутнє вітчизняної банківської системи – все ж таки не за європейськими фінустановами з їх бюрократичними підходами і чужим менталітетом, а за банками олігархів, здатними тримати ніс за вітром і заробляти на будь-яких ринкових коливаннях.

Покинувши банк в минулому році, банкір зайнявся освітнім проектом, про який висловлюється дуже тепло. "Це дуже важкий проект. Він неправильний з точки зору ефективності. Він абсолютно неправильний. Тому що він неприбутковий", - говорить банкір про цей проект. І все ж, колишній генерал банківського ринку любить і буде цим займатися.

*  *  *

"НЕМЦЫ НЕ ГОТОВЫ РАБОТАТЬ НА НАШЕМ РЫНКЕ"

- До покупки немецким Commerzbankом банка Форум его основным владельцем был Леонид Юрушев. Как бы вы его охарактеризовали как человека, бизнесмена?

- Он очень быстро схватывал все процессы. Поддерживал все новые проекты в банке. Например, карточный бизнес, развитие сети банкоматов, пос-терминалов. Они не дают быстрой прибыли, но это нормально воспринималось акционерами. Акционер четко понимал, что банк - не инструмент сиюминутной прибыли. Это самое важное, что должен понимать акционер. Кроме того, собственник должен поддерживать установку, что правила игры внутри банка равны для всех. Все вроде бы это декларируют, но не все это делают.

- Юрушев осозновал, что он строит банк для продажи?

- Не сразу.

- Когда пришло это понимание?

- Наверное, когда в воздухе запахло интересом (іноземців – ЕП) к украинской банковской системе. Мы сделали тогда первую сделку – продали 10% акций. И она была успешной. Еще не было массового видения, что банковский бизнес можно раскрутить и продать.

- Новые миноритарии вмешивались в работу банка?

- ЕБРР выставлял очень жесткие требования относительно кредитования инсайдеров, работы с инсайдерами, оценки рисков и т д. Более того мы осознано отказались от всяких там нехороших процессов, где были пятна, например, в законодательстве. Может, помните, тогда был период "компаний-бабочек".

- Для Юрушева изначально банк Форум был интересен как инструмент обслуживания ФПГ?

- Был. Но с приходом новой команды менеджеров еще в 1999 это изменилось.

- Как складывались ваши отношения с нынешними акционерами?

Фото fnews.com.ua

- Дело в том, что немецкие акционеры (Commerzbank – ЕП) декларировали понимание рынка, но на самом деле принятие решений было достаточно сложным. Где оно терялось? Или действительно процесс во Франкфурте был слишком затянут, или их структура дивизионная, вертикальная плохо работала. Я не хочу их упрекать, но они не готовы работать на нашем динамично развивающемся рынке.

- В последние три года рынок не развивается, а наоборот…

- Но он остался все равно достаточно сложным для их восприятия. Я считаю, что даже на сегодняшнем рынке можно зарабатывать. Немцы пришли сюда, конечно, с благими намерениями, инвестировав большие деньги. Понятно, что правительство Германии принимало в этом участие. Оно поддерживало этот процесс. Потому что это была самая большая инвестиция в Украину.

- В чем выражалась поддержка?

- Я когда встречался с немецким послом, то он говорил, что это значимая для них инвестиция.

- Но Commerzbank не принадлежит государству…

- Дело в том, что в любой стране такие решения согласовываются на государственном уровне. Так или иначе. Советуются и с послом и со всеми делами.

"ОНИ СВОРАЧИВАЮТ БИЗНЕС"

- Почему Commerzbank де-факто потерпел фиаско на нашем рынке?

- Они не чувствуют рынка, как положено. Они выстраивают вот такие огромные защиты вроде бы правильные, но они не срабатывают и мешают банку развиваться.

- В какой момент немцы пожалели, что пришли на Украину?

- Не знаю. Они и сегодня не говорят, что сильно жалеют. Не признаются в этом. Хотя очевидно, что они сворачивают бизнес. Всех кризис заставил мыслить по-другому. Клиенты в банке Форум привыкли к определенному контакту. Каждого клиента пытались понять, и он отвечал взаимностью. Его могли вынудить вести себя иначе. Но на самом деле в первое время (после начала кризиса – ЕП) все заемщики хотели договориться и выстроить новые правила игры. Этот момент был упущен.

- Примерно так же вел себя и итальянский Укрсоцбанк..

- Немцы были не столь резкими в то время. В чем-то я их могу понять. Когда немцы смотрят на Украину у них перед глазами – коррупция, коррупция, коррупция. Тотальное недоверие и принципы двойного дна. И вот нам тут приходится бороться с ветряными мельницами. Хотя я вообще не понимаю, как они планировали выстраивать работу, если они пришли с таким отношением. Вот это для меня загадка.

- Немцы понимали, что в том же Нацбанке существует система откатов?

- Они знали, что коррупция есть везде.

- Крупные корпорации нередко в своих бизнес-планах закладывают статьи затрат например на представительские расходы, которые на самом деле используются для подкупа местных чиновников.

- Не знаю. У нас такого не было. Я об этом слышал, но у Commerzbankа никаких статей или бюджетов не отводилось.

- Может, в этом была часть проблемы?

- Не знаю. Я сам сторонник того, чтобы уходить от этих процессов. Мы себя сами этим портим. К сожалению, виноваты две стороны. Надо находить другие инструменты.

- Правда ли, что крупные иностранные банки могут решать свои проблемы с властями через своих послов. Например, председатель банка звонит послу, а тот звонит президенту и они о чем-то договариваются?

- Конечно, это есть. Что касается Commerzbankа, то мне не известно о подобных действиях. Мы с акционерами несколько раз встречались с Нацбанком, мы встречались с премер-министром Николаем Азаровым. Но это были нормальные отношения без какого-то…

Если есть такие отношения – публичные и открытые, то уже сложно перевести их в какое-то телефонное право. Я видел только открытую сторону процесса. Если мы даже и обращались за помощью, то это было какое-то официальное письмо, в котором говорилось, что есть явное нарушение законодательства. Такие письма мы могли писать в Нацбанк или правительству, это было не публичное, но открытое для правительства обращение.

- Если МВФ прекратит сотрудничество с Украиной, это заставит иностранцев активнее сворачивать свой бизнес?

- Они и так не стремятся сюда. Но я не думаю, что это будет для них таким уж явным сигналом. Конечно, это насторожит всех инвесторов и иностранные банки. Может кого-то это и подтолкнет к выходу из Украины. Я ничего не исключаю.

Но МВФ - все равно не определяющий фактор. Иностранные банки зашли сюда с определенными целями, они понимали, что идут на развивающийся рынок, на котором могут происходить разные вещи. Иностранцы измеряют процессы не за год или два, они оценивают ситуацию за 5-10 лет.

- В какой момент Commerzbank решил уйти из Украины?

- Я еще не знаю, что он решил уйти. Есть только разговоры на эту тему, официальной позиции все-таки нет. Их действия говорят о том, что они хотят остаться. Мы видим только то, что они очень сильно сворачивают свою сеть отделений.

- Было много разговоров, что банк "Форум" продается…

- Об этом говорилось еще, когда я работал в банке. Я задавал этот вопрос (акціонерам – ЕП), но ни разу не получил утвердительного ответа. Может, это внутренняя политика.

- Почему вы ушли из банка?

- Мы по-разному видим развитие. Я, например, не понимаю зачем было покупать такой (великий – ЕП) банк, и теперь его до такой степени сжимать. Банк имел своим преимуществом быстрое принятие решений. В итоге банк потерял много своих наработанных преимуществ, которые были интересны для клиента. Акционерами были прописаны такие правила игры, что в принципе было сложно какому-то клиенту соответствовать им.

- Может, акционеры не хотели брать на себя лишние риски?

- Мы обсуждали это, формировали какое-то видение, но потом в итоговом документе все прописывалось совсем в другом формате. Более жестко.

У меня был простой пример. Когда государство начало выпускать облигации с хорошей доходностью – около 20% годовых, - в банке была высокая избыточная ликвидность. Около 1 млрд грн. Я пишу в головную контору письмо – давайте инвестировать в облигации. Они отвечают – нет, у нас лимит на НБУ уже исчерпан, мы не можем.

Я их спрашиваю - и что мне делать с этими деньгами? Они отвечают – не знаем. То есть, на межбанк я их отдать не могу, туда отдать не могу, и у меня 1 млрд грн не работает. Но я же отвечаю за прибыльность, я хочу, чтобы банк был эффективным.

Через четыре месяца приходит "добро" - можете разместить 400 млн грн в облигации. Но доходность этих бумаг уже 10%, и это уже не выгодно. Таких моментов было много. В итоге я сказал: давайте будем определяться - вам нужен исполнитель или человек, к мнению которого вы будете прислушиваться?

- Когда усложнилась процедура кредитования, Леонид Юрушев вывел свои проекты из банка?

- Поэтапно практически все.

- По итогам 2009 банк "Форум" получил большие убытки. С чем это было связано?

- Это было связано с политикой формирования резервов под чтобы то ни было. Была поставлена задача - под все, что есть, сформировать резервы. Я, конечно, не разделяю такую политику.

- Может, это делалось, чтобы получить госпомощь в стране пребывания материнской компании?

- Я думаю, да. Какие-то цели они ставили, потому что это было явно не объективная оценка баланса. Чем мы отличались от наших коллег в момент вхождения в кризис? У нас не было беззалогового кредитования вообще. У нас было хорошее покрытие под кредиты. Да, конечно, оно было уже неадекватным - цены на залоги попадали. Но покрытие было достаточным. Тем не менее, политика Commerzbankа предполагала такое отношение к резервированию. Мне сложнее всего было дискутировать с ними на тему работы риск-менеджмента.

ПРЕССА ГОВОРИТ, ЧТО Я "БАНКИР ЮРУШЕВА"

- Когда Commerzbank заходил в банк "Форум" были большие трения между Юрушевым, который хотел продать свой остаточный пакет акций по высокой цене и новыми акционерами, которые не хотели платить высокую цену. В той ситуации вы приняли сторону немцев и таким образом заслужили на несколько лет позицию председателя банка…

- Я не знаю, о чем вы сейчас говорите.

Леонід Юрушев. Фото "Дело"

- По условиям сделки Юрушев должен был вывести из банка свой кредитный портфель…

- Так…

- Он был не самого лучшего качества… Поэтому Юрушев всячески пытался оттянуть завершение сделки…

- Если бы Юрушев хотел сразу все продать, то сделку заключили бы с Swedbankом, который предлагал выкупить 100% акций сразу и по более высокой цене, чем Commerzbank. Но Юрушев оставил за собой 25% акций. Изначально не было желания заработать на продаже максимально.

Но, как я видел, сотрудничество у двух акционеров не получалось так, как планировалось изначально. Поэтому он принял решение уходить.

А дальше… Ну наверное это был процесс торгов. Конечно, он хотел продать дороже, но сделать это по первоначальной цене не получилось. Но я никогда не занимал чью-то сторону - или Юрушева, или Commerzbankа. Я всегда отстаивал позицию банка. Может, это кому-то понравилось или нет, – я не знаю. У меня такого откровенного разговора с немецкими акционерами не было.

Правильно я поступил или не правильно? Они не комментируют эти процессы. Была достаточно сложная многоуровневая сделка. Но моя роль была только как координатора. А с другой стороны вся пресса говорит, что я "банкир Юрушева".

- Вы сейчас поддерживаете с ним отношения?

- Я знаю, что он достаточно сильно занят в других проектах. Последний раз я его видел в середине прошлого года.

- Вам ставили в упрек, что у банка вылез большой объем проблемной задолженности?

- Официально, никто ни разу такого не делал. Когда-то у нас был разговор. Я спрашивал – у вас есть ко мне какие-то претензии? Если они есть, давайте мы их озвучим, если нет – тогда мы говорим, что их нет.

Вы знаете, за кредитный портфель я абсолютно спокоен, потому что у нас была правильная процедура оценки рисков, мы нормально оценивали залоги и нормально контролировали заемщиков. Я думаю, что Commerzbank это признал. Они взяли под контроль всю работу с проблемной задолженностью сразу же, с момента начала кризиса, абсолютно сепарировав это от влияния председателя. Поэтому у них даже не было морального права упрекать меня в чем-то.

Но они абсолютно неправильно сработали с проблемной задолженностью. Не просто неправильно, а абсолютно неправильно. Вместо того, чтобы развязывать этот процесс, они только увеличивали этот ком. Из-за ошибочной первичной установки (не йти на поступки боржнику – ЕП).

"УГРОЗА ДЕВАЛЬВАЦИИ СУЩЕСТВУЕТ"

- Вы были одним из банкиров, которые пытались убедить НБУ разделить потери от девальвации между банками, заемщиками и государством?

- У меня была такая идея. Я даже изложил ее в документах. Мы очень плотно работали. Это была законотворческая работа.

Я предлагал распределение на троих. Мы даже разработали механизм, как это сделать – через ценные бумаги. Эту идею поддержал и Сергей Тигипко. Когда Виктор Михайлович Пинзеник (в то время министр финансов – ЕП) пригласил нас и сказал, что банки это должны взять на себя. Я сказал, что это абсолютный абсурд. Тут надо было учитывать и то, как мы выглядим в глазах иностранцев. Все таки сегодня примерно 60 банков имеют рефинансирование НБУ, около 60 млрд грн сейчас в рефинансировании. Конечно, банкам интересно иметь такие кредиты под 12-14% годовых.

- Иностранцы осознавали, что резкая девальвация 2008 года – это на самом деле решение внутренних проблем за их счет? Какой была их реакция?

- Конечно, они это все понимали. Они возмущались. Но что они могли услышать в ответ? Да, девальвация. Вот такой рынок. Вы сами кризис родили – вот вам и его отклики на развивающемся рынке.

- Может Нацбанк и в этом году, например, после выборов, снова решит проблему платежного баланса за счет резкой девальвации?

- Я думаю, что угроза девальвации существует. Мы знаем, что у нас ручное управление курсом и жесткая монетарная политика. Это всегда несет в себе угрозу резкой девальвации. При этом, дата ее проведения может быть определена только при макроанализе баланса и исходя из оценки ситуации. В связи с этим я могу сказать, где мы не эффективны. Урок по валютным кредитам всем понятен и, слава богу, все боятся валютных кредитов. Особенно население. И это правильно. Нельзя их толкать на это. Я долго на этом стоял, и часто был в меньшинстве среди своих коллег.

- Когда это было?

- В том же 2009 и 2010. Я говорил, что нельзя этого делать. Потом уже появился запрет на валютные кредиты. Хотя мои коллеги мне говорили – ты не прав. Меня спрашивали – что ты будешь делать, если материнская компания даст денег?

Поэтому я всегда выступал за введение валютных свопов. Меня в Нацбанке плохо слушали по этому поводу. Но это единственный выход (продавати Нацбанку валюту за гривню, з умовою зворотного викупу за фіксованою ціною – ЕП). Под валюту - брать гривневый своп. Это накладывает на НБУ ряд обязательств. Через свопы регулятор должен задекларировать будущий курс гривны. Хотя бы на год. Таким образом, мы становимся более цивилизованной страной. И только тогда можно работать. Но это не решает проблему. Сейчас знаете в чем самая большая проблема?

- В чем?

- Запрет валютного кредитования замораживает вообще все кредитование в целом. Потому что у нас гривна "короткая" (мається на увазі, що строк депозитів здебільшого не перевищує 1 рік – ЕП). А для того, чтобы у нас была ипотека, нам нужна длинная гривна. А знаете, где лежит длинная гривна?

- В Нацбанке…

- Нет, это неправильный путь. Длинная гривна лежит в пенсионной реформе. Во втором и третьем уровне пенсионного обеспечения - когда у вас будут свои накопительные счета.

Их отсутствие - огромный тормоз. Если мы сегодня начнем активно проводить пенсионную реформу, все будут понимать, сколько себе денег накопили. Мы решим сразу четыре проблемы. Обяжем работодателей платить зарплату по белому. Люди сами станут контролировать, где и на каких условиях эти деньги будут размещены – в каком банке, и какой фонд эти деньги будет контролировать. Деньги будут персонифицированы. И мы получим "длинные" деньги, которые можно использовать при кредитовании.

- Как вы воспринимаете то, что в последнее время были нанесены сразу несколько ударов по статусу гривны. В частности – появились валютные ОВГЗ, облигации с привязкой к курсу валют. То есть, фактически гривна становится символической валютой.

- Да. В этом вы правы. Это называется непоследовательная политика. С одной стороны, мы (НБУ - ЕП) ограничиваем валютное кредитование, а с другой – не делаем реальных шагов в поддержку гривны как ресурса.

Я думаю, что это не очень хорошее решение. Оно будет неэффективно, потому что в основе всего лежит доверие. Мы не смогли удержать курс в свое время, а процессом так или иначе управляло государство. Рефинансирование в огромных масштабах и спасение банковской системы на данный момент привели к тому, что население потеряло 60% активов в гривне. Рефинансирование кого-то спасло, но большинство людей потеряло.

Если не удалось удержать денежную единицу, то вопрос привязки - еще более тонкий и еще более ответственный. Я думаю, что результата он не даст. Такая привязка мне напоминает становление банковской системы в 1995 году. Тогда банки тоже выпускали валютные сертификаты. Для банка – это нормально, но для государства - это нехорошо с точки зрения поддержания национальной валюты.

- Вы призываете людей вкладывать в пенсионные фонды в гривне. Но уже есть горький опыт. Люди, которые до кризиса вкладывали в ИСИ гривну, сейчас могут вернуть всего 30-40% от первоначально суммы - девальвация съела все доходы.

- Да, 30-40% - это в лучшем случае. От силы 15-20%.

- Вы не думаете, что второй и третий уровень пенсионного накопления закончится для людей тем же самым? Никто не может поручиться, что раз в три году у нас не будет радикальной девальвации.

- Такой риск абсолютно реальный. Поэтому я и говорил о валютных свопах.

- Но они не гарантируют защиту от девальвациии..

- Валютный своп привязывается к фиксированному курсу.

- Но даже в этом случае курс будет фиксироваться всего на год и нет гарантии, что в какой-то момент Нацбанк не перестанет проводить эти операции…

- Если этот процесс будет начат, а потом прекращен, то, конечно же, это катастрофа. Но мы уже 20 лет имеем гривну "длиной" максимум 1 год.

- Почему Нацбанк не предпринимает ничего, чтобы изменить ситуацию?

- Там нет комплексного видения. С одной стороны, есть либерализация и ограничение валютного кредитования. Это вроде бы правильно. С другой стороны, валютная привязка внутренних обязательств страны стразу же нивелирует доверие к гривне (мається на увазі випуск Мінфіном валютних та привязаних до валюти державних облігацій – ЕП).

"Я НЕ БУВ ПРИХИЛЬНИКОМ СТВОРЕННЯ НАБУ"

- Чем вы занимаетесь в Украинском кредитном банковском союзе (УКБС)?

- Я член правления УКБС. Сейчас у меня больше времени. Я провожу там несколько проектов.

Леонід Черновецький та Борис Тимонькін. Фото job-sbu.org

- Чем УКБС отличается от АУБ и НАБУ?

- Я не был сторонником создания еще одной банковской организации (НАБУ – ЕП), хотя я с уважением отношусь ко всем, кто в ней принимает участие. Я отстаивал позицию, что все-таки концентрация власти в АУБе – неправильная, и надо там проводить нормальные демократические процессы. Я об этом говорил и Александру Сугоняке (президент АУБ – ЕП)в свое время, и коллегам.

Но было принято вот такое решение – создать еще одну ассоциацию. Я думаю, что это не на пользу банковскому сообществу – формирование нескольких профессиональных организаций – УКБС, АУБ, НАБУ. Сегодня есть уже три института, которые в той или иной мере объединяют банки. А на самом деле наличие трех – это уже разъединение. Должна быть одна саморегулирующая организация, которая отстаивает интересы банков. Все остальное – это фикция. И это прекрасно понимают все осведомленные люди.

- АУБ отжил свое?

- Он требует трансформации. Там нужны нормальные демократические выборы и обновленная программы действий.

- Банки голосуют своим выходом из АУБ. Как вы думаете, он в итоге умрет?

- Я думаю, что он будет стагнировать до бесконечности. Потому что всегда найдется группа людей, которые смогут в нем участвовать. Он будет отстаивать интересы какой-то части банков. Вопрос только, какой части. У нас сейчас 170 банков, в АУБ останется 15-20.

- УКБС может повторить судьбу АУБа?

- Это сегодня достаточно полезная для банковского сообщества организация.

- Раньше УКБС славился тем, что постоянно судился с Нацбанком по поводу различных положений или решений регулятора. Это была основная "фишка" организации…

- Потому что активную роль в организации играл Леонид Черновецкий.

- Сейчас реально судиться с Нацбанком?

- Это всегда реально. Вопрос в другом – насколько сильны ваши позиции.

- Сегодня УКБС может "обнаглеть" и подать в суд на регулятора?

- Если вы имеете в виду, является ли это активным инструментом, сразу скажу – нет. Мы немного по-другому сейчас работаем. Сейчас все идет в обсуждениях.

Вот последнее обсуждение – это закон о защите вкладчиков. Мы жестко подняли вопрос о том, почему в законе пропала цифра минимального объема гарантий государства по вкладам – 150 тыс грн. Сейчас все-таки выстраивается другая процедура – обсуждение, круглые столы, поиск какого-то консенсуса.

- Черновецкий до сих пор возглавляет УКБС?

- Формально – да.

- Он появляется на каких-то собраниях?

- Достаточно редко.

- В УКБС есть еще два первых вице-президента – Тигипко и Тимонькин. Они участвуют в работе ассоциации?

- Сергей Тигипко написал заявление о выходе в связи с тем, что он сегодня загружен другой работой. А Борис Тимонькин время от времени появляется.

- То есть, Тимонькин фактически управляет сразу двумя ассоциациями – НАБУ и УКБС?

- Есть такое, есть. Но опять-таки, фактически возглавляет Леонид Черновецкий. Но, поскольку ни тот, ни другой активно не работают – работают те члены, которые остались активными.

"Я ПОМНЮ ВРЕМЯ, КОГДА МНЕ УГРОЖАЛИ"

- Что нужно сделать банкиру, чтобы ему сожгли яхту, как Борису Тимонькину?

- Я этот вопрос, как и вы, многим задавал. Что может двигать людьми для каких-то поступков?

Если речь идет о конфликтах вокруг возврата кредитов, то это решение коллегиальное (всередині банку – ЕП). То, о чем вы спрашиваете – для меня шок. Шок, характеризующий ситуацию в стране. Если это клиент то это нонсенс.

Профессия банкира она действительно нелегкая. Я помню время, когда мне угрожали, если я не выдам кредит. И я говорил им очень просто – понимаете, даже любое ваше действие не заставит целую команду выдать кредит.

- То есть, если в банкира стреляют, то это вряд ли связано с его профессиональной деятельностью?

- Председатели тоже могут попадать в какие-то игры, не совсем чистые или нормальные. Я не исключаю, что в подобном случае у председателя были отношения с некими группами и людьми, но уже на другом уровне. Например, невыполнение обязательств, или наоборот.

Но это уже немного другая характеристика – это уже не столько председатель, сколько человек, который использует позицию председателя. Наверное, зашел в какие-то другие игры. Ну, я так могу это понять. Лично я очень четко делю позицию председателя с его кругом ответственности и линией поведения человека.

- Если говорить о председателе банка, который ведет более-менее честную работу, и председателе который проводит "моечные" операции. Чем они отличаются? Что это за два психотипа?

- Все зависит от того, какие цели вы перед собой ставите. Если сегодня вы хотите построить банк как финансовый институт, у вас будут одни цели и задачи. Если у вас есть жажда быстрого личного накопления, то вы, конечно, будете выбирать другой путь. То есть, это два разных человека, которых акционеры сознательно или не сознательно поставили на позицию председателя. Но это абсолютно два разных человека, и два разных психотипа.

- Вы можете рассказать, в чем отличие немецкого стиля управления от, скажем, французского, итальянского или австрийского?

- Когда было принято решение о том, что главным акционером будет Commerzbank, я воспринял эту информацию позитивно. Хотя я встречался и с представителями BNP Paribas (французька банківська група – ЕП), когда они определялись с объектом для инвестиций, и понимаю стиль работы тех же итальянцев.

Тут есть несколько моментов. Например BNP (володіє Укрсиббанком – ЕП) и UniСredit (володіє Укрсоцбанком – ЕП) имеют больше опыта работы на разных рынках. У них есть соответствующие подразделения, структуры и наработки.

Commerzbank в этом плане немного отстает. Хотя он и присутствует в 42 странах, но его опыт в рознице и на развивающихся рынках меньше. Поэтому у итальянцев и французов больше преимуществ.

Второй момент. С точки зрения построения процессов – четкости, точности – немецкий стиль более жесткий, и он проявляется в частности в требованиях к резервированию, оценке рисков. Кроме того Commerzbank все-таки больше корпоративный, чем ритейловый.

- Как правило, председатель правления в иностранном банке – украинский менеджер. Какая роль ему отводится, и кто реально "рулит" всеми процессами?

- За последние 10 лет роль председателя существенно изменилась. Независимо от того – украинский это банк или иностранный в Украине. В банках появились группы комитетов, которые самостоятельно принимают решения. Есть кредитный комитет, комитет по управлению активами, пассивами, тарифный комитет. Председатель является только координатором или формирует определенную стратегию.

Управление рисками – это вообще отдельная вертикаль, и она не должна быть подчинена председателю. Поэтому произошло очень существенное изменение управленческой системы.

- Почему тогда иностранцы оставляют украинских менеджеров?

- Председатель должен быть коммуникатором с внешней средой. Он должен понимать рынок и настроения на рынке. Кроме того – это общение с органами власти. Эту функцию вряд ли можно кому-то делегировать.

- Новый председатель банка - Вадим Березовик - больше исполнитель, чем вы?

- Я не знаю, какая сейчас процедура принятия решений. Акционеры посчитали, что на этом этапе назначить его будет правильней.

- Может, таким образом, собственники решили сэкономить на зарплате председателя?

- Я не думаю, что они сэкономят на этом. У меня была не настолько высокая зарплата. Тут не в этом вопрос.