За останні кілька років аграрний сектор України, про потенціал якого уже твердять 20 років, раптом почав привертати увагу великого бізнесу. І уже сьогодні в структурі бізнесу кожного з українських олігархів є місце для АПК-підрозділу.

Минулого року до числа тих, хто не хоче проґавити "аграрний бум", залучилася і найбагатша людина України - Рінат Ахметов.

Після того, як він на пару з російським "колегою" Вадимом Новинським придбали комбінат "ММК Ілліча", у них з'явився у розпорядженні земельний банк обсягом 220 тисяч гектарів землі. Зрозуміло, що металургів-олігархів цікавило зовсім не це, але "бонус" пристойний.

Ще наприкінці 2010 року менеджмент групи "СКМ" і не уявляв, що вони з цим будуть робити. До цього моменту індустріальний "монстр" обходився якось і без сільськогосподарських придатків.

Проте, уже через півроку на ринку виник абсолютно новий гравець – HarvEast Holding, фактичними власниками якого є Новинський - 25%, і Ахметов - 75%.

Враховуючи, що в Україні бракує якісних аграрних спеціалістів, очолити агрохолдинг запропонували "своїй" людині з Росії – Саймону Чернявському. Нинішній голова HarvEast близько 20 років працював на російському аграрному ринку, тому обізнаний в тому, як працювати на пострадянському просторі.

За його словами, він багато уже "гуль набив", тому йому зовсім не боязко працювати в умовах адміністративного тиску. Рівень корупції в Україні керманич нового агроходингу вважає таким же, як і в Росії. При цьому наголошує на організованості та порядку північного сусіда, Україна для нього в цьому плані "непередбачувана".

Про все це Чернявський розповів "Економічній правді" в одному з улюблених місць політичної партії, яку представляє його роботодавець - готелі "Інтерконтиненталь".

- Долгое время вы работали в России. Настолько ли сильны и влиятельны административные методы регулирования аграрного рынка в России, как и в Украине?

- Вы спрашиваете, нормально ли это для России? В России более стабильная политическая ситуация, по крайней мере, последние 10 лет. Основные реформы уже проведены. Есть какая-то предсказуемость, возможность долгосрочного планирования. В Украине же приходится подстраиваться под постоянно меняющуюся ситуацию.

- Вы уже понимаете, как это надо делать?

- Я работал в России с 1993 года. И за 15 лет работы набил много шишек. То, что сейчас происходит в Украине, я бы назвал процессом становления. Но для меня с этим сложностей нет.

-  Если сравнивать развитие аграрного сектора обеих стран, то кто дальше здесь ушёл?

- В Украине задел лучше, и инфраструктура советского времени здесь более развита. Соответственно, у Украины позиция изначально лучше. Но если смотреть на динамику развития в последние 5 лет, то Россия впереди, и уже по многим параметрам обгоняет Украину. В России уже действует свободный рынок земли, который позволил структурировать отрасль: сельхозпредприятия имеют возможность планировать в долгосрочной перспективе и адекватно оценивать свою капитализацию.

Россия также активно развивает логистику и создала такого крупного игрока, как "Росзерно", который на сегодняшний день оказывает сильное влияние на российский сельскохозяйственный рынок. Это, по сути, аналог украинского "Хлеб Инвестбуда". Однако, "Росзерно" имеет больше ресурсов и может инвестировать в строительство и приобретение, реконструкцию элеваторов.

- То, что "Росзерно" занимает монопольное положение на рынке можно считать положительным моментом?

- Нет, монополия это всегда плохо.

- Вам было бы интересно работать с "Хлеб Инвестбудом"- монополистом? Вашу компанию бы устраивала такая ситуация?

- HarvEast будет работать со всеми. Мы открыты к диалогу и готовы работать и с монополией, и на конкурентном рынке. Это не вопрос для нас. Мы и сейчас работаем с "Хлеб Инвестбудом" - храним зерно на их элеваторах. Мы также продаем им зерно, если цена нас устраивает.

- Но у группы СКМ есть большие возможности для того, чтобы самим экспортировать зерно. СКМ контролирует многие порты, зачем вам "ХИБ"?

- Пока это для холдинга сложно. Да, есть "Портинвест", который контролирует стивидорную компанию "Авлита", но сегодня мы с ней практически не работаем, т.к. "Авлита" расположена слишком далеко от наших основных активов. Пока нам выгоднее работать через мариупольский порт, через третьих лиц - иностранных трейдеров, например, таких, как Toepfer, но мы не исключаем возможность самостоятельного экспорта в будущем.

- А скандальная репутация "Хлеб Инвестбуда" не мешает с ними работать?

- Есть политика, а есть бизнес. С "Хлеб Инвестбудом" мы сотрудничаем, прежде всего, для своей выгоды. И если у нас складываются нормальные коммерческие отношения и условия договоров выполняются, мы будем продолжать с ними работать, и репутация тут не при чем.

- Проблем с "Хлеб Инвестбудом" ещё не было?

- Не было.

- А сколько времени вы уже с ними работаете?

- Это - первый сезон. "Хлеб Инвестбуд" управляет элеваторами в Донецкой области. Всё нормально, зерно отгружают.

- Проявляет ли интерес крупный бизнес в России к аграрному рынку, так как в последнее время это делают ФПГ в Украине.

- На российский рынок земли заходят большие финансовые корпорации, за которыми стоят российские олигархи, например "Разгуляй", "РусАгро" или "Черкизово". Это - земля и недвижимость, и понятно, что политически и стратегически отечественные инвесторы хотят владеть этим ресурсом. Однако, в период моей работы, было и много иностранных инвесторов, иностранный капитал по-прежнему заходит на российский рынок.

- В России уже больше как 10 лет можно покупать землю, а у нас пока рынка нет.

- Когда появится такая возможность, то инвестировать в покупку земли в Украине будет как раз местный крупный капитал.

- В России уже давно работает свободный рынок земли. Какие это принесло дивиденды?

- Это существенно повлияло на отрасль, прежде всего стабилизировав ее.

Инвестиционные фонды, с которыми я контактирую, говорят, что заходить в Украину они пока не намерены, так как нет гарантий по собственности. Смысл? Это слишком рискованно. Что покупает инвестор сегодня? Ну, право аренды. А что это даёт? Там нет никакой капитализации, права аренды, по сути, ничего не стоят.

При этом необходимо заплатить и за корпоративные права, а это тоже не маленькие суммы. Чтобы взять землю в аренду на 5 лет, необходимо заплатить обладателю корправ 500 долларов за 1 гектар.

Поэтому главный бенефит России от свободного рынка земли – существенный приток капитала.

- Многие компании на украинском рынке неплохо заработали на таких спекуляциях.

- Я думаю, тому же NCH (Інвестиційний холдинг NCH має у своєму розпорядженні земельний банк обсягом 400 тисяч гектарів, другий показник в Україні, - ЕП), который вложил много денег и имеет корправа на аренду солидного земельного банка, сейчас несладко. В начале, в 2005-2006 годах, они платили около 100-200 долларов за гектар, но не 500. Их изначальная стратегия была "инвестировать, чтобы потом выкупить", как и у большинства участников рынка. Думаю, сейчас перспектива выкупа не столь оптимистична.

- Это же портфельная инвестиция, и рассчитана она была в любом случае на перепродажу. Зачем им эта земля?

- Думаю, этот вопрос лучше задать NCH.

- В Минагрополитики утверждают, что открытие рынка земли позволит привлечь в агросектор 200 миллиардов гривен? Вы тоже так думаете?

- Я слышал эти цифры, но сам не считал. Думаю, нужно ориентироваться на цены в России "плюс" бонус за инфраструктуру и климат.

- Кто же её будет покупать, если в законопроекте "О рынке земли" после первого чтения достаточно большой список лиц, которым это запрещено?

- Трудно сказать. Никто не знает, как этот закон будет выглядеть на выходе.

- Некоторые представители крупных агрохолдингов говорят, что они не в восторге от снятия моратория, так как арендные отношения возможны и без этого. У вас, я так понимаю, другая точка зрения?

- Сейчас правительство повышает нормативную оценку земли (як відомо, ставка оренди, відповідно до законодавства, прив'язується до нормативно-грошової оцінки землі, яка останнього разу переглядалася у 90-х роках, - ЕП) более чем на 70%. Это, по сути один из механизмов, который делает аренду менее привлекательной. Нынешняя ставка для арендаторов объективно выгоднее.

- Не более 500 гривен за гектар в год? Безусловно, это выгодно, но не для собственника, который сдаёт в аренду.

- Сейчас мало кто платит 500 гривен. Сегодня аренда для большинства предприятий составляет где-то 100 долларов за 1 га. Покупка же гектара земли может обойтись в 1 тысячу долларов. Это, грубо говоря, 10 лет окупаемости.

В свою очередь, повышение нормативной оценки земли приведёт к росту ставки аренды до 150 - 200 долларов за гектар, что автоматически делает покупку более выгодной.

Думаю, в ближайшее время мы будем наблюдать тенденцию к постепенному повышению стоимости аренды. К тому же после снятия моратория собственники будут не так сговорчивы в продлении срока аренды, и будут называть более высокие цены. Интересно увидеть, как будет на самом деле.

- Я не могу согласиться с тем, что за аренду пайщик получает 100 долларов в год. В Одесской области сельские жители, которые сдают свои наделы одному из агрохолдингов, получают около 400 гривен в год.  

- Но сюда также надо добавить затраты на социальные программы, которые в разных районах и областях рассчитываются не по единому принципу. Не буду спорить, возможно, в Одесской области для некоторых сельхозпредприятий это и выходит 500 гривен. Но в этом году, с повышением нормативной оценки, это будет уже 850, а не 500.

- Законопроект "О рынке земли", который прошёл первое чтение, вас наверняка не устраивает из-за ограничений по аренде?

- Ограничения по аренде в районах (відповідно до законопроекту "Про ринок землі", що був прийнятий у першому читанні, будь-яка юридична особа може орендувати не більше 10% рілля в одному районі. Документ також передбачає загальні обмеження для користування землею в країні – не більше 100 тисяч гектарів, - ЕП) не устраивают не только нас. Из-за этой нормы могут пострадать практически все агрохолдинги.

- В какой области самый большой земельный банк у HarvEast?

- В Донецкой. Около 170 тысяч гектар, преимущественно в нескольких районах (загальний земельний банк HarvEast Holding становить 220 тисяч гектарів рілля, - ЕП).

- В каких ещё областях?

- В Запорожской и Черкасской областях, а также в Крыму.

- Вы же не думаете, что этот законопроект может как-то существенно измениться в пользу агрохолдингов? Ещё и накануне выборов, когда на такой социальной теме спекулируют все политики.

- Согласен, это, прежде всего, вопрос политический. С одной стороны, пайщики должны быть заинтересованы в создании рынка земли. И они хотят, чтобы государство лоббировало их интересы: чтобы, например, цена земли была выше. Это логично.

В России творился беспредел. Государство открыло рынок, и некоторые бизнесмены просто приходили в село и за 100 долларов забирали гектар чернозёма. Это было издевательство над сельскими жителями. Так нельзя, и я это прекрасно понимаю.

Но прятаться за популизмом "мы нашу землю не отдадим иностранцам, и будем защищать интересы аграриев" тоже не выход. Нужно отбросить эти вещи в сторону, и искать какой-то практичный вариант, который будет иметь смысл и экономическую целесообразность.  

- До выборов власть может пойти на какие-то уступки по этим вопросам?

- Вряд ли. Тем более, мораторий действует до 2013 года, и все ссылаются на отсутствие кадастра. А этому я точно верю. Если завтра введут рынок земли, то невозможно будет купить какой-либо участок, так как в районных управлениях Госкомзема нет для этого точных данных.

Мне достаточно трудно в этом разобраться. Сегодня 90% своего времени я трачу на производственные задачи и политические новости читаю мельком. У нас есть солидный банк земли, на котором необходимо наладить эффективное производство. Как оно будет завтра, посмотрим.

- Какие задачи перед вами ставят собственники?

- Сейчас я не могу назвать конкретные цифры. Наша задача – работать эффективно и быть постоянно в рынке. На данном этапе мы работаем над снижением себестоимости, ориентируясь в этом вопросе на такие компании, как "Мрія" и "Мироновский хлебопродукт".

Мы уже определили для себя приоритетные направления, которые будем развивать. Это – растениеводство и молочное животноводство; для развития этих направлений мы имеем отличную базу – солидный земельный банк и одно из крупнейших в Украине молочных стад.

- Классические агрохолдинги сейчас на несколько шагов ушли вперёд. Сколько вам надо времени, чтобы их догнать?

- Они - пионеры в этих вопросах. Они уже прошли путь становления, и мы планируем свой бизнес уже с учетом их побед и ошибок. Поэтому, я думаю, мы пройдем этот путь гораздо быстрее – думаю, за 3-5 лет.

- Как вы думаете, по какому пути должен развиваться аграрный рынок в Украине. Это должны быть "латифундии", как в аргентине и Бразилии, или фермерские хозяйства, как в Западной Европе, а может нам ближе российский вариант?

- Я недавно вернулся из Аргентины, где изучал их модель. У них, действительно, есть большие холдинги, за которыми стоят пенсионные фонды и мультинациональные корпорации, но там совершенно другой поход к ведению бизнеса. Производство в Аргентине организовано на услугах. Холдинги не закладывают бюджет на приобретение и обслуживание техники, и, соответственно, у них нет проблем с обслуживанием больших технопарков. Эти услуги выведены на аутсорс, в который вовлечены мелкий и средний бизнес.

В отличие от России, в Украине культура более "предпринимательская". Тут более развита частная собственность. Украина должна найти свой путь развития отрасли, в который будут активно вовлекаться частные предприниматели.

- А что касается европейской модели?

- Я её даже не беру в пример. В Европе сельское хозяйство уже давно в частной собственности. Во Франции, например, фермеры сделали революцию, и они имеют власть и влияние. В Украине такого нет, в Советском союзе был индустриальный подход к организации труда, пережитки которого до сих пор влияют на отрасль.

Поэтому российская модель всё-таки нам ближе, но не стоит забывать, что в Центральной и Западной части Украины культура частной собственности на порядок выше. И это радует. Если государство будет поддерживать этот тренд, то модель будет другой.

Думаю, что через 10 лет 80% рынка будет в руках 20% игроков. Остальные 20% будут контролироваться мелкими хозяйствами. Мы идём к консолидации. Здесь более показателен пример Аргентины или Бразилии, где мощные финансовые корпорации обеспечивают технологию, логистику, а под их зонтиком работают мелкие обслуживающие компании.

- Но нынешняя власть собирается этому препятствовать. Они не хотят развития больших корпораций. По мнению главы аграрного парламентского комитета Григория Калетника, там где появляются агроходинги, исчезает село.

- Это потому, что сегодня нет симбиоза между холдингом и селом. В Аргентине, например, крупный бизнес идеально уживается с сельским населением. Там сельские жители объединяются и предоставляют агрохолдингам услуги как независимое предприятие.

Например, брат, кум и сын покупают вместе технику за счёт частичного государственного субсидирования и кредита в банке, который сотрудничает с каким-нибудь производителем техники. Холдинг гарантирует работу этим людям и ручается за них перед банком. Им без проблем выдаётся кредит, и частично он компенсируется государством. Вот такой симбиоз.

Тут у рабочих есть мотивация. А раньше всё село работало на колхоз, при этом производительность была близкой к "нулю". Для агрохолдингов в Украине сегодня эти 100 комбайнов или 50 тракторов - головная боль. Как они эксплуатируются? Где они работают? Сколько украли? Это тяжело отследить.

Мы не хотим этим заниматься, но мы вынуждены, так как сегодня нет механизма и культуры для развития сферы внешних услуг.    

- Как родился HarvEast и как выделялся этот бизнес? Как была оформлена сделка по выведению земельного банка из ММК Ильича?

- "Ильич-Агро" был частью ММК им. Ильича и достался "СКМ" и "Смарту" вместе с комбинатом. У акционеров был выбор: оставить этот бизнес и развивать его, или продать. Было принято решение развивать. Подразделение структурировано в отдельное юридическое лицо – HarvEast. Сейчас мы разрабатываем стратегию на ближайшие два-три года, и рассматриваем различные варианты развития бизнеса.

- Как это было оформлено?

Была оформлена продажа актива.

- А кто является акционерами холдинга?

- Группы СКМ (власник - Рінат Ахметов, - ЕП) и "Смарт-холдинг" (власник - Вадим Новинський, - ЕП).

- У Бойко нет своей доли в предприятии (Володимир Бойко, екс-власник "ММК Ілліча", акціонер "Метінвесту" - володіє 5% компанії, - ЕП)?

- Нет.

- Кто ставит перед вами задачи?

- Наблюдательный совет.

- У "Смарт-холдинга" уже есть своё аграрное подразделение - группа "Сагро". Не планирует ли СКМ выкупить долю Новинского в HarvEast?

- Нет. Таких планов пока нет.

- А свинокомплекс "Слобожанщина", который связывают с Ринатом Ахметовым, входит в HarvEast?

- Нет, это предприятие в холдинг не входит.

- Какими будут приоритетные направления в роботе HarvEast?

- Сейчас мы проводим оценку и реструктуризацию существующих активов, для этого нам понадобится примерно год. Понятно, что за год ничего не построишь, но это время необходимо нам для оптимизации производства, вывода существующих кластеров на безубыточный уровень, чтобы они показывали динамику при определённых инвестициях.

Наш первый приоритет – это растениеводство, для развития которого мы имеем хорошую базу.

Второй – это молочное животноводство. Холдинг в "тройке" крупнейших производителей молока в Украине. Мы видим большой задел для улучшения рентабельности этого направления, и в ближайшее время будем работать над улучшением поголовья и технологий.

По результатам, достигнутым за год роботы, мы будет строить долгосрочную стратегию и формировать дальнейшие приоритеты развития.

- В растениеводстве вы готовы конкурировать с такими трейдерами как "Нибулон" или "Кернел"?

- Пока у нас нет планов стать экспортёрами. Каждый крупный агрохолдинг думает, что выгоднее всё-таки продавать напрямую свою продукцию за рубеж. Но для этого нужны инвестиции в инфраструктуру, строительство элеваторов.

- Сегодня у компании нет элеваторов? Работаете вы только с "Хлеб Инвестбудом" или ещё и с другими компаниями?

- Своих элеваторов пока нет. Но сотрудничаем мы не только с "ХИБ". Мы храним около 30-40% урожая на своих складских мощностях. Отсутствие своих элеваторов – риск, поэтому сейчас мы рассматриваем возможность строительства элеватора в Донецкой области.

- У вас есть планы по поводу растениеводства. В этом секторе многие компании за последние годы понесли большие убытки сначала из-за квот, потом из-за пошлин. Вы не опасаетесь таких методов?

-   Конечно, мы настороженно относимся к этому вопросу. Когда сначала полгода обсуждается вопрос возмещения НДС при экспорте, потом полгода обсуждается вопрос пошлин, затем они то повышаются, то отменяются, - в такой ситуации невозможно спрогнозировать оборот средств, оптимальное время продаж.

При этом мы работаем в одном поле со всеми: те убытки, которые понесут другие холдинги, понесём и мы. Это общая проблема, она касается не только нас.

- Но у вас за спиной такая мощная поддержка. Группа СКМ достаточно влиятельный лоббист, интересы которого практически всегда учитываются.

- Эта поддержка состоит в качественной и профессиональной экспертизе. А чтобы были какие-то звонки высших покровителей, такого нет. Мы работаем на рынке абсолютно прозрачно, в равных условиях со всеми.

- Но не секрет, что большие ФПГ достаточно хорошо могут лоббировать свои интересы. Это можно увидеть в других отраслях, насколько возможна такая же поддержка в АПК?

- Если завтра будет принято решение об активном развитии и расширении нашего бизнеса, мы сами будет отстраивать работу с государственными органами.